Александра Конопляник (Россия / Великобритания)

Философская практика (ФП) находится где-то между академической философией и психологической практикой. Большинство представителей современной академической философии имеют четкую цель - стремиться к истине, ограничиваясь требованиями логики и академической строгости. Большинство современных профессиональных психологических практик придерживаются четко сформулированных этических протоколов и ограничений, одновременно работая над достижением столь же ясной цели - помочь клиентам жить более приспособленной жизнью с наименьшими страданиями. Этот набор целей (истина или лучшая жизнь, по определению) и соответствующие этические протоколы четко отличают академическую философию от практической психологии и позволяют обеим (по крайней мере, теоретически) проникаться соответствующим чувством профессиональной ответственности. Как на счет ФП? Она находится где-то посередине, и даже если практикуется как профессия, обычно имеет право устанавливать свои собственные цели, инструментальные и этические ограничения (или их отсутствие), основываясь на суждениях каждого практикующего. Так обстоит дело в России и в большинстве стран континентальной Европы. Итак, как может выглядеть профессиональная ответственность философа-практика? По своим конечным целям это больше похоже на академическую философию или психологическое консультирование? Является ли истина внутренней или инструментальной ценностью в ФП? Каковы обязанности практикующих философов перед своими клиентами, если таковые имеются? Должны ли профессионалы в области ФП выработать на эти вопросы коллективный ответ или индивидуального ответа вполне достаточно? Должны ли быть установлены какие-либо ограничения или иные требования в качестве условий для членства в профессиональных ассоциациях ФП?